Основные сведения о том, как возник хоккей с шайбой, достаточно общеизвестны среди самых широких масс поклонников этого вида спорта: игра появилась в Канаде во второй половине XIX века, обзавелась официальным статусом около полутораста лет тому назад после того, как в Монреале были опубликованы первые ее правила, и к концу того же столетия распространилась в Европу. Дошла её очередь и до Финляндии: в апреле 1899 г. “Финская Спортивная Газета” сообщала о том, что на катке, находящемся в северной гавани Хельсинки, по утрам можно было увидеть, как группа энтузиастов, ведомая Леннартом Боргстрёмом, разбившись на две команды, гоняет по льду длинными шестами круглую шайбу с целью попасть ею в ворота противника, представлявшие собой две красного цвета стойки длиной более метра каждая, расположенные на расстоянии полутора метров друг от друга. “Игра довольно забавна, требует от ее участников неутомимости рук и ног, а также много изобретательности, присутствия духа и высоких скоростей”, – так заключало свое описание издание.
“Игра в хоккей” в исполнении Боргстрёма и его товарищей представляла собой нечто среднее между современными хоккеем с шайбой и с мячом: хотя снаряд и размеры ворот более соответствовали первому, сама игра велась на ледовом поле достаточно больших размеров, не имевшем никаких ограждений, да и количество участников явно превышало 6 человек с каждой стороны. Однако, в любом случае, после первоначального всплеска интерес к ней быстро угас, и в дальнейшем, о “канадском” хоккее в Финляндии вообще забыли на несколько десятилетий, а в качестве зимнего игрового спорта в стране Суоми на долгие годы прочно укоренился европеизированный вариант хоккея на льду – бенди, занимавший доминирующее положение в основных городах страны до 1930-х гг., а в провинции – вплоть до первых послевоенных лет. В этом отношении развитие событий в Финляндии оказалось совершенно отличным от большинства европейских стран, где хоккей с шайбой достаточно быстро обрел популярность: чемпионаты Европы по этому виду спорта стали проводиться, уже начиная с 1910 г., и именно он был в 1920 г. включен в программу Олимпийских игр и с тех пор ее не покидает, в отличие от хоккея с мячом, который туда так и не попал, хотя, первоначально подобные планы также имелись. Именно по этой причине “канадский” хоккей в Финляндии стал развиваться существенно позднее, чем в остальных сильнейших хоккейных мировых державах, в число которых Суоми вошла относительно недавно, что достаточно удивительно для страны, ныне являющейся второй после собственно Канады по массовости занятий этим видом спорта, измеряемой соотношением количества занимающихся к общей численности населения государства.
Хоккей с шайбой вновь начинает появляться на финской спортивной авансцене в конце 1920-х гг., когда руководство финской федерации конькобежцев в лице ее президента – инженера из Тампере Юрьё Салминена, увлекшегося игрой в Канаде, где он проработал в течение нескольких лет, и вице-президента – первого финского олимпийского чемпиона Вальтера Якобссона, выигравшего в 1920 г. в Антверпене золото в парном катании – посчитало, что, загнав игроков в хоккей на площадки малых размеров, тем самым удастся высвободить больше места для занятий бегунов на коньках и фигуристов. По существующему преданию, Салминен отправился в Англию, где приобрел комплект клюшек для хоккея с шайбой, которые по его возвращению на родину, случившемуся на Рождество, были преподнесены в подарок игрокам клуба Тампереен Паллойлият (ТаПа) со словами: “Играйте, ребята!” На этот раз, интерес к новой игре оказался уже существенно более серьезным, что подкреплялось конкретной помощью со стороны федерации конькобежцев, которая посодействовала хоккеистам в приобретении амуниции и оборудовании катка освещением, что позволило играть и наступающими рано зимними вечерами, и в начале января 1928 г. в Тампере прошел первый официальный хоккейный матч в истории Финляндии, в котором ТаПа нанес поражение своим землякам – клубу Пюринтё – со счетом 2-1 (см. фото).
В феврале 1928 г. финская федерация конькобежцев была принята в члены ИИХФ, созданной двумя десятилетиями ранее и насчитывавшей к тому моменту уже 17 членов, в число которых входили Канада, США, а 15 остальных представляли Европу. С таким положением дел не желала мириться федерация спортивных игр с мячом, отвечавшая за доминировавший в то время на ледовых площадках Суоми бенди – прямо конкурировавший с ним вид спорта не мог быть оставлен ею без внимания. По ее инициативе, в спешном порядке, из игроков в хоккей с мячом была составлена сборная команда, которая под руководством срочно выписанного из Швеции специалиста Аббе Янссона тренировалась в течение целой (!) недели, однако, результатом ее состоявшегося в конце января того же 1928 г. поединка со вторым составом шведской сборной стало разгромное поражение со счетом 1-8, оставшееся, однако, в истории финского хоккея навсегда первым матчем, проведенным национальной командой страны.
Столь неудачное начало, впрочем, не было воспринято никем в качестве трагедии, и освоение нового вида спорта продолжилось уже на новом этапе: через пару недель стартовал розыгрыш первого в истории первенства страны по хоккею с шайбой. Участие в нем приняли шесть команд, составленных из футболистов и игроков в бенди, из числа которых в качестве клубов Суомен-лиги до наших дней дожили два – столичный ХИФК и коллектив из Выборга под названием Виипурин Рейпас, правопреемниками которого в результате событий, последовавших в связи со II Мировой войной, считаются нынешние Пеликанс из Лахти, куда были после передачи Советскому Союзу бывших финских территорий на Карельском перешейке эвакуированы многие выборжане. Именно Рейпас в финальном поединке того турнира, состоявшемся в марте 1928 г., переиграл столичный Киффен со счетом 5-1 и завоевал первый в истории финского хоккея чемпионский титул среди клубов.
Противоборство между двумя федерациями в вопросе о том, кому главенствовать в управлении набиравшим популярность в Суоми новым видом спорта, впрочем, продлилось недолго, и выход из сложившейся ситуации был найден уже следующей зимой: для этой цели было решено создать отдельную организацию, и 20 января 1929 г. при участии 17 клубов прошла учредительная конференция федерации хоккея Финляндии, к которой перешли и членство в ИИХФ, и право проведения национальных чемпионатов. Её первым президентом был избран глава клуба ХПС из Хельсинки и вице-президент федерации спортивных игр с мячом Кауко Карвонен, проработавший на этом посту в течение 13 лет и впоследствии при учреждении зала славы финского хоккея введенный в него под почётным первым номером.
В довоенные годы, финский хоккей, по сути дела, лишь только начинал становиться на ноги. Круг занимающихся этим новым для страны Суоми видом спорта в то время ограничивался в основном лишь крупными торговыми и промышленными городами – Хельсинки, Тампере и Выборгом, причем, первое время тон здесь задавали именно столичные клубы: ХИК и ХПС на двоих выиграли пять последующих чемпионатов страны из шести, лишь однажды позволив победить ТаПа, игрой которого руководил впоследствии вставший у истоков создания Ильвеса наставник – Ниило Таммисало. Кроме того, даже сама возможность для игры очень сильно зависела от погодных условий, так как ни крытых катков, ни даже искусственного льда в небогатой Финляндии в те времена еще не существовало, а в 1930 г. проведение первенства страны было сорвано полностью из-за постоянных оттепелей – это стало одним из лишь четырех случаев за всю историю финского хоккея, когда национальный чемпионат не состоялся (еще трижды впоследствии это происходило из-за имевших место на территории Суоми событий II Мировой войны – см. далее).
С 1933 г. первенство Финляндии стало проводиться не по кубковой системе, как это было первоначально, а в формате однокругового турнира – формулу розыгрыша чемпионата страны изменили по инициативе образованного при непосредственном участии Таммисало в 1931 г. в Тампере клуба Ильвес (на фото – его игроки вместе с соперниками – хоккеистами ХИКа).
Но сложившуюся на тот момент гегемонию столичных клубов в финском хоккее это позволило нарушить не сразу: лишь на третий год проведения чемпионата Финляндии по новой системе Ильвес получил свой первый титул – причем именно получил, а не завоевал, т.к. при равенстве очков по итогам турнира между ним и Киффеном полагался дополнительный “золотой” матч, хозяевами площадки в котором по дополнительным показателям должны были стать хоккеисты из Тампере. Однако, столичные игроки на выезд ехать отказались, после чего на совещании в федерации хоккея страны было решено объявить Ильвес чемпионом. В оставшееся до начала войны время команда из Тампере побеждала еще дважды, после чего три раза подряд, включая и военные годы, чемпионат выигрывал уже Киффен, при этом, из-за военных действий в 1939-40, 1941-42 и 1943-44 гг. турнир не проводился.
Не особенно высокий уровень первенства страны и практически полное отсутствие инфраструктуры для занятий хоккеем по сравнению с тем, на каком уровне игра в это время находилась в других странах, ее активно культивировавших, не благоприятствовали успехам и сборной Суоми. По инициативе Карвонена, в начале 1933 г. национальная команда Финляндии отправилась в Швецию, где с треском проиграла хозяевам льда 1-11. Эта встреча стала первым в истории финского хоккея зарубежным матчем сборной страны. После нее интерес финнов к проведению хоккейных поединков на международном уровне временно угас, но через несколько лет возобновился вновь: в 1936 г. федерация хоккея Финляндии рассматривала вопрос об отправке национальной команды страны на Олимпийские игры в немецком Гармиш-Пантенкирхене, но в итоге отказалась от этой затеи в связи с приходом в Германии к власти нацистов. А в феврале 1937 г. финская сборная одержала свою первую в истории победу, выиграв у эстонцев со счетом 2-1. Годом спустя финны сыграли вничью с румынами (результат поединка 6-6), и эти, как тогда казалось, наметившиеся положительные сдвиги в выступлениях сборной страны привели к тому, что было принято решение послать команду Суоми на первый в ее истории мировой чемпионат, там более, что первенство планеты 1939 г. должно изначально было состояться в Швеции, что позволяло предполагать участие в нем финской команды не слишком накладным с точки зрения путевых расходов. Однако, впоследствии западные соседи Финляндии отказались от проведения турнира, который было решено перенести в Швейцарию. Но существенно возросшие затраты на поездку не остановили финнов, рассматривавших свой дебют на мировом чемпионате, в том числе, и в качестве подготовки к участию в следующей Белой Олимпиаде, запланированной на 1940 год, которому в реальности не суждено было осуществиться в общей постановке – из-за начавшейся Второй Мировой войны следующие Зимние Олимпийские игры прошли лишь через 8 лет, а для финнов в частности – из-за разразившейся их Зимней войны с СССР.
В качестве наставника команды, сборную Финляндии повез на турнир Эркки Сааринен, являвшийся на тот момент одним из самых титулованных хоккеистов в стране – в составе ХИКа, он трижды выигрывал первенство страны, и являлся обладателем в общей сложности десяти медалей национального чемпионата. Однако, в Швейцарии финнов ожидало полное фиаско: команда Суоми (см. фото) заняла последнее 14-е место, и соответственно 12-е – в зачете чемпионата Европы, и на этом выступления финских хоккеистов на мировых первенствах прекратились надолго – следующего их участия в чемпионате планеты пришлось ждать целых 10 лет. Сборная Финляндии проиграла все пять проведенных на турнире матчей; правда, за исключением самого первого из этих поединков, в котором финские игроки были разгромлены немцами со счетом 12-1, результаты остальных встреч оказались достаточно приличными. Главной звездой команды Суоми на первом в ее истории мировом чемпионате стал форвард Киффена Хольгер Гранстрём, забросивший четыре из пяти шайб финской сборной на этом турнире. Впоследствии, Сааринен и Гранстрём были введены в зал славы финского хоккея соответственно под 3-м и 4-м номерами.
Разразившиеся в конце 1930-х гг. в мире и в особенности в Европе военные действия не могли не оказать серьезного влияния на происходившее в спорте. Многие атлеты были вынуждены взять в руки оружие и сражаться на фронте, откуда некоторым из них уже не суждено было вернуться. Однако, по крайней мере поначалу, энтузиазма финских хоккеистов это не поколебало: в стране Суоми еще зализывали раны, нанесенные Зимней войной, а эвакуированные с переданных СССР территорий люди только обустраивались на новых местах жительства внутри страны, когда в начале 1941 г. национальная сборная сыграла матч со шведами на только что выстроенном Олимпийском стадионе, который должен был принять Олимпиаду в 1940-м г. после отказа Токио, но из-за начала II Мировой войны ее проведение пришлось отменить в принципе, и хозяином Игр Хельсинки довелось стать лишь спустя 12 лет. В том же 1941-м г. последовало масштабное турне команды Суоми по Европе, продолжавшееся целый месяц, в течение которого сборная Финляндии провела ряд матчей с другими национальными командами, а также клубами. Однако, далее война все же дала о себе знать, и возобновить игры с участием финской сборной удалось лишь по ее окончании, хотя чемпионат страны в военное время, пусть и с перерывами, но все же проводился.
В 1942 г. в должности президента федерации хоккея Финляндии Кауко Карвонена сменил Отто Вуорио – владелец строительной фирмы (в 1980-е гг. вошедшей в состав современного концерна ЮИТ) и также основатель и президент клуба Карху-Киссат из Хельсинки. В своей деятельности на этом посту новый руководитель сосредоточился главным образом на закладке материальной базы для все еще достаточно молодого для страны вида спорта, используя при этом свои деловые связи. При его непосредственном участии в столичном районе Хесперия был сооружен каток, в течение нескольких лет служивший ареной для проведения матчей финской сборной. Вуорио оставил руководство федерацией хоккея Финляндии по наступлении своего 60-летия в 1947 г. и был впоследствии введен в зал финской хоккейной славы под 37-м номером.
С окончанием войны, ушло в прошлое и господство в финском хоккее столичных клубов, вместо которого наступила практически полная гегемония коллективов из Тампере – за период с 1945 по 1960 гг. лишь трижды чемпионат страны выигрывала команда, представлявшая другой город: дважды это удалось сделать Тармо из Хямеенлинны и еще один раз – ТПС из Турку. Основной предпосылкой для этого стало наличие в Тампере лучшей на тот момент в Финляндии хоккейной инфраструктуры: как уже упоминалось выше, еще в конце 1920-х гг. в этом городе был устроен первый освещенный каток для игры в хоккей с шайбой, а в 1934 г. по инициативе Ильвеса на улице Коулукату был сооружен целый ледовый комплекс, впервые в стране предназначенный специально для хоккея. Вследствие этого, например, именно в Тампере бенди не пользовался популярностью у населения, несмотря на широкое распространение этой игры в остальных частях страны. К тому же, в отличие от “канадского” хоккея, война нанесла развитию хоккея с мячом в Финляндии мощный удар в виде потери Выборга, где базировались сильнейшие клубы по данному виду спорта, а их игроки, будучи эвакуированы, рассеялись по разным частям страны и вместе более собраться не смогли. Кроме того, Тампере с тогдашней точки зрения игры в хоккей был географически расположен выгоднее Хельсинки – в глубине страны, где зимы в целом были более и снежными, и устойчивыми, в отличие от находящейся на побережье Финского залива столицы, существеннее подверженной влиянию оттепелей.
Ещё одной тенденцией в финском хоккее тех лет стало неуклонное увеличение количества клубов, принимавших участие в чемпионате страны, причем, этому тренду не стала помехой даже война: если поначалу их можно было, как правило, пересчитать по пальцам одной руки, то в первые послевоенные годы национальное первенство разыгрывали уже девять команд. Так, именно в период войны в чемпионатах Финляндии дебютировали ныне одни из ведущих в Суомен-лиге клубов – ТПС и ТБК (на фото), в 1950-е гг. преобразованный в теперешнюю Таппару.
В 1947 г. вместо ушедшего на пенсию Вуорио третьим по счету президентом федерации хоккея Финляндии становится Харальд Роос. Он был генерал-майором финской армии и с началом II Мировой войны был назначен заместителем начальника Главного штаба по тылу и транспорту. Считалось, что со своими задачами он справлялся образцово, и в 1943 г. его по совместительству назначили генеральным директором Финских железных дорог, в каковой должности он проработал вплоть до ухода на пенсию в 1956 г., а в 1945-48 гг. он также отвечал за все транспортные перевозки в стране. По свидетельству современников, Роос выжал из имевшейся в наличии потрепанной войной железнодорожной сети Финляндии все, что было возможно, чем немало способствовал подъему экономики страны, с учетом того, что средств для улучшения инфраструктуры у государства тогда практически не было. Ему принадлежат две исторические инициативы, осуществленные уже впоследствии, а именно, превращение железных дорог в госкомпанию и массовая электрификация железнодорожной сети.
Поскольку, в отличие от двух его предшественников на данном посту, Роос не имел касательства к деятельности конкретных хоккейных клубов, и вообще являлся фигурой принципиально иного плана, при нем направления развития все еще не слишком массового для Финляндии вида спорта обрели новые очертания: федерация сконцентрировалась на популяризации игры в регионах страны и выводе финского хоккея, который на тот момент был несколько местечковым явлением, на международную арену. С последним дело обстояло не так просто: еще в довоенные годы, хоккейная федерация Суоми несколько раз обращалась за господдержкой, но в спорткомитете страны, ведавшем распределением той части бюджетных средств, которая выделялась на развитие спорта, эти запросы понимания не находили и получали отказы, так как игру в хоккей на тот момент там считали забавой кучки энтузиастов, к тому же, достаточно дорогостоящей, и даже сама необходимость существования в Финляндии отдельной федерации хоккея ставилась комитетом под сомнение. С 1937 г. небольшую помощь, связанную с приобретением формы и экипировки, финским хоккеистам оказывал Национальный союз гимнастов и спортсменов, в члены которого вступила федерация хоккея. Однако, для кардинальных шагов в дальнейшем развитии хоккея в стране этого было недостаточно, и после войны поначалу перемен к лучшему здесь также не произошло: в сезоне 1947-48 г. Роос и его коллеги по руководству федерацией попытались пролоббировать в Национальном Олимпийском комитете участие хоккейной сборной Суоми в первой после долгого перерыва Зимней Олимпиаде в Санкт-Морице, но их усилия успехом не увенчались, несмотря на победу национальной команды в товарищеском матче со шведским чемпионом – Седертелье, специально организованном для демонстрации выросшего уровня хоккея в стране и завершившемся в пользу финнов со счетом 5-4.
В том же 1948-м году на свитерах сборной Финляндии впервые появляется изображение льва с герба страны, из-за которого вскоре сама национальная команда Суоми по хоккею получит с подачи спортивных журналистов прозвище “Львы” (Leijonat). Дебют новой формы (см. фото) состоялся в поединке со сборной Чехословакии, прошедшем в феврале 1948 г.; в таких свитерах команда Финляндии выступала вплоть до 1952 г. До этого, финские хоккеисты играли с 1933 г. в белых свитерах с синей поперечной полосой; самые ранние образцы формы не сохранились, а на фото представлен являющийся экспонатом музея финского хоккея свитер, в каких сборная страны выходила на лед на дебютном для нее мировом первенстве 1939 г.
Тем не менее, настойчивость финских любителей хоккея не ослабевала, и в следующем, 1949 г., национальная команда Суоми во второй раз в своей истории отправилась на чемпионат планеты, проходивший в Стокгольме. Турнир начался для сборной Финляндии неудачно – на групповой стадии она потерпела два разгромных поражения: 1-12 от шведов и 2-19 от чехословаков. Однако, в последовавших встречах финны одержали свои две первые победы на мировых первенствах: 7-3 над Норвегией и 17-2 над Бельгией, став на том чемпионате 7-ми.
Ворваться в элиту мирового хоккея с шайбой у финнов не получилось: на следующее первенство планеты национальная команда Суоми вновь не поехала, а еще через год, на турнире в Париже, хотя и была включена в группу А, собственно, и разыгрывавшую медали чемпионата, но заняла в ней последнее место, разнообразив череду проигрышей единственной победой над сборной Норвегии. Тем не менее, еще годом спустя в Осло наконец-то состоялся олимпийский дебют финского хоккея, также, впрочем, обошедшийся без сенсаций: сборная Финляндии, потерпев разгромные поражения от всех ведущих хоккейных держав, в итоге финишировала на турнире 7-й, обыграв лишь тех же норвежцев, а также команду Германии.
В том же 1952 году вновь меняется президент федерации хоккея Финляндии: ее руководителем становится молодой в отличие от своих двух предшественников Пааво Хонкаюури – на тот момент ему не было и 40 лет. Он был сыном главы одного из крупных финских банков и получил известность в качестве одного из творцов финского промышленного подъема послевоенных лет, сумев превратить несколько обанкротившихся фабрик, доставшихся в качестве залога банку его отца, в одну из самых мощных групп компаний в стране – концерн Раума-Репола. Павший на Хонкаюури выбор его на должность президента финской хоккейной федерации был закономерен: в стремительно превращавшейся из сельской в индустриальную страну Финляндии начался массовый процесс переселения существенной части населения в города, и спорт в этих условиях был призван как обеспечить здоровье нации, так и заполнить ее досуг. И именно человеку, относившемуся к промышленным кругам и принадлежавшему к следующему поколению, логичнее всего было поручить обеспечение того, чтобы тренд на повышение массовости занятий хоккеем с шайбой в стране, начавший формироваться в первые послевоенные годы, получил дальнейшее развитие.
Предпосылок к этому было несколько. Во-первых, “канадский” вариант хоккея окончательно выиграл конкуренцию у бенди в качестве главного зимнего игрового вида спорта: за счет огромных размеров ледовой площадки, необходимой для хоккея с мячом, на ней невозможно было в те времена устроить искусственное освещение, в отличие от меньшей в 4 раза по площади хоккейной “коробки”, над которой электрическая подсветка устанавливалась сравнительно легко, не требуя при этом ни серьезных вложений, ни больших эксплуатационных расходов, и давала возможность играть не только в светлое, но и в темное время суток, делая в долгие зимние вечера ярко освещенный хоккейный каток чем-то вроде центра притяжения для любителей спорта. Кроме того, на площадке существенно меньших размеров было проще как заливать лед, так и ухаживать за ним и поддерживать его в рабочем состоянии. Во-вторых, игра в хоккей с шайбой, в отличие от бенди, являлась более динамичной и богатой на события, за счет чего было в общей постановке интереснее и в нее играть, и за ней следить. Наконец, в-третьих, хоккей с шайбой являлся олимпийским видом спорта, и таким образом, занимаясь им, можно было в теории стать медалистом Олимпиады.
На тот момент, такая возможность действительно была скорее теоретической, что подтверждали и соответствующие результаты выступлений финской сборной: уровень развития хоккея в Финляндии серьезно отставал от стран, которые задавали тон в этом виде спорта. Только в Европе уже к началу Второй Мировой войны насчитывалось в совокупности около 80 катков с искусственным льдом и ледовых дворцов, что позволяло увеличить продолжительность хоккейного сезона в иных случаях чуть ли не в два раза по сравнению с игрой на естественном льду. Возобновившиеся по окончании войны поездки национальной команды Суоми на матчи в другие европейские страны открыли финским хоккеистам и членам делегации страны глаза на то, что соперники готовятся к этим встречам в условиях принципиально иной инфраструктуры, чем та, что имелась у них дома. Для того, чтобы прогрессировать, подобные условия нужно было создать и в Финляндии, для чего требовались существенные вложения, а добыть необходимые на это средства оказалось по-прежнему непросто.
Для того, чтобы изыскать требуемое для дальнейшего развития любимой игры в стране финансирование, руководство финской федерации хоккея нажало на все возможные кнопки. За поддержкой обращались как в национальный спорткомитет, так и к муниципальным органам власти, а также к владельцам крупных частных предприятий. Однако, добиться выделения необходимых средств оказалось весьма сложной задачей: Финляндия в начале 50-х гг. всё ещё выплачивала Советскому Союзу оставшиеся после войны репарации, а тот небольшой бюджет, который страна Суоми всё же сумела выкроить на нужды спорта, был практически полностью увязан со строительством объектов летней Олимпиады 1952 г., прошедшей в Хельсинки. Что же касается местных руководителей, то те суммы, которыми они распоряжались, были также исключительно скромны, и кроме того, в финской провинции тогда ещё недостаточно осознавали растущую роль хоккея в национальном спорте, всё ещё отдавая предпочтение более традиционным и массовым на тот момент его видам, таким, как лёгкая атлетика и лыжи. А радикально настроенный тогдашний спортивный функционер Лаури Пихкала, известный тем, что придумал довольно популярную и до сих пор финскую разновидность бейсбола – песяпалло, вообще поспешил заявить, что загнать спорт под крышу будет равносильно его убийству. В итоге всё, чего смог добиться за пять лет своего существования созданный в 1952 г. в Хельсинки фонд поддержки развития хоккея с шайбой, который возглавил тогдашний президент ХИКа Калеви Ихалайнен – это выделение земельного участка под хоккейный каток с искусственной заливкой льда (на этом месте был впоследствии построен существующий и поныне столичный Ледовый дворец), а также устройство на нём необходимой инфраструктуры для будущего строительства ледового стадиона.
За происходившими в Хельсинки и весьма медленно продвигавшимися там событиями внимательно наблюдали в тогдашней хоккейной столице страны – Тампере, чьи клубы, Ильвес и ТБК, в 1955 г. переименованный в Таппару, доминировали в послевоенных чемпионатах Финляндии практически безраздельно. В городе не хотели терять свой статус хоккейного гегемона, а также желали избежать участи, которая постигла в стране, к примеру, плавание: после строительства в финской столице водного стадиона дальнейшее развитие данного вида спорта в стране Суоми практически полностью сосредоточилось там. Понимая при этом направление вектора дальнейшего развития мирового хоккея в сторону модернизации инфраструктуры, в Тампере, в отличие от Хельсинки, действовали не в пример быстрее. В 1955 г. делегация представителей городского спорткомитета побывала в шведском Гётеборге, где ознакомилась с только что построенной там хоккейной площадкой с искусственной заливкой льда. Делу способствовало в немалой мере и то, что ещё до войны на улице Коулукату по инициативе основателя Ильвеса Ниило Таммисало был сооружён принадлежавший этому клубу специализированный хоккейный спорткомплекс (см. выше), а директор расположенного по соседству завода Пююниикки по производству пива и напитков Симо Салмелин ещё в 40-е гг. пообещал в случае строительства на этом участке искусственного катка поставлять для его нужд ледяную воду по себестоимости. Решение было принято городским советом быстро, и уже в ноябре 1956 г. состоялось торжественное открытие вновь построенного ледового стадиона (на фото – эпизод поединка между Ильвесом и Таппарой, прошедшего на нём в 1958 г.). Примечательно, что к тому моменту в соседней Швеции катков с искусственной заливкой льда насчитывалось целых 27, а состоявшийся всего несколько месяцев спустя в СССР очередной чемпионат мира по хоккею стал последним в истории первенством планеты по данному виду спорта, проходившим на естественном льду.
Имея перед глазами пример конкурентов, в Хельсинки сумели наконец закончить затянувшийся проект и сдать столичный ледовый стадион в эксплуатацию в 1958 г. Вдохновлённая тем, что дело наконец-то пошло, финская хоккейная федерация в том же году перевела национальный чемпионат на двухкруговую систему, доведя количество матчей каждого из клубов в сезоне до 18.
Тем временем, пока в финских хоккейных кругах решались вопросы развития инфраструктуры, критически важные в отношении перспектив этой игры в стране, дела у команды Суоми на международной арене шли ни шатко, ни валко. В 1953 г. сборная пропустила чемпионат мира, в 1954-м – финишировала шестой из восьми, а в 1955 г. выступила ещё хуже, заняв последнее место среди девяти участников по классу А. По причине крайне слабой игры на данном мировом первенстве, на Олимпиаду в итальянском Кортина д’Ампеццо, состоявшуюся в следующем году, было решено финских хоккеистов вновь не посылать в целях экономии средств на более приоритетные для развития хоккея в стране задачи.
В 1957 г. у хоккейной федерации Финляндии в очередной раз меняется президент. Теперь им вновь становится человек, приближенный к данному виду спорта – бывший глава ТБК и затем Таппары в 1945-50 и 1954-56 гг. Харри Линдблад, уже являвшийся членом президиума федерации с 1948 г. На прошедшей в 1952 г. летней Олимпиаде в Хельсинки Линдблад, хорошо владевший иностранными языками и прежде, чем стать спортивным функционером, имевший собственную фирму – инженерное бюро, работал переводчиком. Кроме этого, его задачей на данном событии было налаживание международных контактов с представителями руководства зимними видами спорта в других странах; впоследствии, он в течение 15 лет являлся членом исполкома финского Олимпийского комитета. В отличие от своих предшественников, Линдблад пробыл на посту руководителя федерации хоккея Финляндии рекордные 18 лет – срок, с которым сравнимо лишь последующее президентство Калерво Куммолы – а с 1967 по 1975 гг. он также входил в состав Президиума ИИХФ. За это время, финский хоккей прошёл важные этапы в своём развитии: в стране появились и быстро распространились крытые ледовые дворцы, Финляндия стала постоянным участником чемпионатов мира и впоследствии начала регулярно принимать хоккейные первенства планеты, а к концу его пребывания в данной должности в стране Суоми начали появляться игроки, ставшие звёздами хоккея не только локального, но и мирового масштаба. Но, обо всём по порядку.
В том же 1957 г. сборная Финляндии возвращается на международную арену, и с тех пор уже её не покидает, участвуя с того момента во всех проводившихся по настоящее время чемпионатах мира и олимпийских турнирах по хоккею. Подопечные пожалуй, самого известного финского хоккеиста послевоенных лет Аарне Хонкаваары, четырьмя годами раньше вынужденного закончить с карьерой игрока из-за тяжёлой травмы ноги и перейти на тренерскую работу, с ходу заняли на проходившем в Москве первенстве планеты четвёртое место. Это достижение финская национальная команда повторила в 1962 г. в Колорадо-Спрингс уже под руководством канадского специалиста с финскими корнями Джо Вирккунена, получив там также и серебро чемпионата Европы. Однако, данные успехи были исключениями и в обоих случаях стали в первую очередь следствием вмешательства в спортивные дела геополитических факторов: московский турнир бойкотировали сборные США и Канады из-за ввода советских танков в Будапешт, а в Америку, в свою очередь, не поехали команды СССР и Чехословакии по причине тогдашнего карибского кризиса. В целом же, в мировом хоккее тех времён Финляндия продолжала оставаться скорее аутсайдером, в первую очередь в связи с исторической отсталостью в развитии культивирования этой игры в стране.
Однако, мириться с таким положением дел в Суоми отнюдь не планировали. К началу 60-х гг. страна практически окончательно оправилась от последствий войны. Расчёты по репарациям с Советским Союзом были завершены (правда, оставались различные торговые соглашения, во многом привязывавшие финскую экономику к взаимоотношениям с СССР вплоть до развала последнего в начале 90-х), в Финляндии быстрыми темпами происходила урбанизация населения, переселявшегося из деревень и хуторов в города, где стремительно развивалась промышленность. Вместе со сменой поколений, таким образом, поменялся и привычный жизненный уклад: размеренные и неторопливые сельские будни сменились гораздо более интенсивным ритмом городов.
В течение 60-х гг. в Финляндии численность городского населения впервые превысила количество сельских жителей. Вместе с такими кардинальными демографическими переменами, изменились и предпочтения финских любителей спорта: теперь сравнительно медленно протекающие соревнования по лёгкой атлетике или лыжным гонкам привлекали их уже меньше, чем это было ранее, и в новом бытовом контексте хоккей, где события развиваются зачастую стремительно и ярко, а порой и достаточно агрессивно, оказался в более выигрышном положении. Свою роль в популяризации игры сыграло и начавшее бурно развиваться в те же годы телевещание. Первой прямой спортивной телетрансляцией в Финляндии стала, правда, встреча не по хоккею с шайбой, а по хоккею с мячом (это был матч открытия чемпионата мира по данному виду спорта, проходившего в 1957 г. в стране Суоми), но из-за ещё малого в то время количества телеприёмников в стране за этой игрой наблюдало лишь чуть более 100 телезрителей, тогда как на Олимпийском стадионе в Хельсинки был в этот момент аншлаг. Поединки чемпионатов мира по хоккею стали транслироваться на финском телевидении, начиная с 1961 г., а к концу 60-х гг. телеаудитория в Финляндии достигла миллиона человек.
Но вернёмся к хоккейной инфраструктуре. Осуществив планы по устройству хоккейных площадок с искусственной заливкой льда в хоккейном центре страны тех времён – Тампере, а также в столице, финская хоккейная федерация обратила своё внимание на западное побережье страны, где развитие хоккея в особенности страдало от частых оттепелей. Следующие два ледовых стадиона появились как раз там: в Рауме в 1961 г., а в Турку – двумя годами спустя. Это позволило в значительной степени стабилизировать календарь чемпионатов страны, поскольку теперь отмены и переносы матчей в связи с погодными условиями стали случаться существенно реже, и в финском хоккейном руководстве начали всерьёз рассчитывать на то, что к середине 60-х гг. уже станет возможным проводить встречи национального первенства полностью на льду с искусственной заливкой. А в 1963 г. Лукко, завоевавший чемпионский титул, нарушил тем самым многолетнюю гегемонию клубов из Тампере, которые, хотя и не прекратили побеждать, но стали добиваться этого успеха гораздо реже, нежели раньше – в последующие годы, первенство страны несколько раз выигрывали команды из Пори, также вновь начали побеждать и коллективы, представляющие столицу.
Впрочем, на этом воодушевлённые достигнутым прогрессом финские хоккейные руководители останавливаться не стали и решились на крайне смелый шаг, ни мало ни много подав в ИИХФ заявку на проведение в 1965 г. чемпионата мира по хоккею – первого для страны Суоми в её истории. Её удовлетворили, однако, взятый на себя федерацией риск был огромен: условием для проведения соревнований было наличие крытого ледового дворца, в случае неготовности которого в срок турнир был бы перенесён в другую страну, а никаких гарантий по поводу того, что таковой будет построен, на тот момент не имелось.
Первоначально федерация хоккея Финляндии принялась продвигать в качестве решения этого вопроса проект подведения под крышу ледового стадиона в Хельсинки, однако, встретила непреодолимый отпор у столичных городских властей – главным образом, по причине того, что с ними не согласовали подобный подход до того, как подавать заявку, и, таким образом, поставили уже перед свершившимся фактом. Кто знает, как бы развивались события, если бы не Эркки Линдфорс, который десятью годами ранее уже сыграл существенную роль в том, что в Тампере появился первый в стране каток с искусственно заливаемым льдом. За это время он продвинулся в должности из заместителей мэра города в градоначальники, и теперь при его активном участии Тампере снова опередил столицу в развитии хоккейной инфраструктуры. Став активным поборником намерения провести мировое первенство именно в его городе, Линдфорс не признавал на своём пути никаких препятствий, и в конце концов убедил всех, кого требовалось, в своей правоте, и необходимое для строительства первого в стране крытого ледового дворца финансирование было обеспечено.
Наиболее дешёвой опцией было бы подвести под крышу уже существовавший ледовый стадион на ул. Коулукату. Однако, этот вариант решительно не устроил Линдфорса, не признававшего никаких компромиссов, так как данная площадка была расположена по сути дела в жилых городских кварталах, что в случае проведения там такого крупного мероприятия, как мировой чемпионат по хоккею, создало бы массу неудобств как для участников и гостей турнира, так и для местного населения. Кроме того, в этом районе было невозможно из-за полного отсутствия необходимых свободных площадей устроить парковку для автомобилей хоккейных болельщиков и прочей аудитории соревнований, а также размещение средств теле- и радиовещания для организации трансляций с места событий в разные части планеты.
В июне 1963 г. на заседании городского совета Тампере было принято решение о строительстве нового ледового дворца “с нуля”, для чего был выделен земельный участок в районе Хакамется. Проектировал здание (см. фото) архитектор Яакко Тяхтинен; его отличительными особенностями являются седловидная подвесная крыша, а также наклонные несущие опоры в торцах сооружения. Примечательно, что во время своей работы над этим проектом Тяхтинен советовался с хоккеистами и хоккейными специалистами, и даже представлял им чертежи на согласование. К строительству объекта приступили в начале января 1964 г. и завершили практически ровно через год. 29 января 1965 г. состоялась торжественная церемония открытия ледового дворца Тампере и приуроченный к нему матч между сборными Тампере и остальной Финляндии. Первая официальная встреча, прошедшая в нём, ставшая одновременно и первым поединком хоккейных чемпионатов страны, сыгранным под крышей, имела место двумя днями спустя между местными Таппарой и Ильвесом, и завершилась победой последних со счётом 5-3. Для обоих этих клубов, а также для третьей представляющей Тампере команды КооВее, тогда также выступавшей в высшей лиге национального первенства, а ныне играющей в Местисе, новый дворец стал домашней ареной более чем на 50 следующих лет.
Строительство ледового дворца Хакамется обошлось на тот момент в 5.8 млн финских марок; в пересчёте на нынешние деньги даже с учётом инфляции за прошедший период это составляет достаточно скромную для теперешних времён сумму, чуть превышающую 10 млн евро. Оргкомитету соревнований удалось добиться выделения 1.8 млн марок из бюджета министерства просвещения, отвечавшего тогда в Финляндии в том числе и за вопросы, связанные со спортом в стране. 3.3 млн марок оплатил городской бюджет Тампере, а оставшуюся часть средств, впрочем, сравнительно небольшую, национальной хоккейной федерации пришлось изыскивать самостоятельно. В момент сдачи в эксплуатацию объект был рассчитан на посещаемость свыше 10 тыс. зрителей, однако, лишь чуть более 1.5 тыс мест тогда были сидячими; в процессе нескольких последующих реконструкций, значительно увеличивших количество мест для сидения, и заменивших первоначальные скамьи индивидуальными креслами, его вместимость снизилась до нынешних 7 300 человек. В том же 1965 г. дворец Хакамется принял мировой чемпионат по греко-римской борьбе, впоследствии там же проходили матчи хоккейных первенств мира 1982, 1991, 1997 и 2003 гг.
Сам по себе первый чемпионат планеты по хоккею, прошедший в Финляндии, сенсаций не принёс: финская сборная даже с учётом ничьей со шведами, занявшими в итоге второе место, финишировала на турнире на достаточно привычной для себя предпоследней седьмой позиции, опередив лишь команду Норвегии, вылетевшую таким образом в класс В. Однако, даже несмотря на это, он существенно повысил интерес к данному виду спорта в стране Суоми и привлёк многочисленных новых болельщиков. Осознав данный эффект, в финской столице опять поспешно принялись ликвидировать вновь создавшееся отставание от Тампере в хоккейной инфраструктуре, и в августе 1966 г. в Хельсинки был сдан в эксплуатацию второй по счёту после Хакамется в Финляндии крытый ледовый дворец, с тех пор принимающий домашние матчи ХИФКа; также с 1967 по 1997 гг. там играл и ещё один хоккейный столичный клуб – Йокерит.
Путь развития, пройденный финским хоккеем всего лишь за каких-то 10 лет, особенно по тем временам был поистине огромен. Не имея в его начале практически никакой специализированной инфраструктуры, спустя указанный срок страна Суоми располагала двумя новыми крытыми ледовыми дворцами, успела впервые в своей истории принять чемпионат мира, а первенство страны в его высшей лиге стало полноценно разыгрываться по двухкруговой системе и уже полностью проходило на площадках, обеспеченных искусственной заливкой льда. Однако, для дальнейшего прогресса необходимо было обеспечить как рост массовости занятий населения хоккеем, так и повышение уровня национального чемпионата и выступлений сборной. И на то, и на другое требовались и время, и, естественно, деньги.
К середине 60-х гг. в Финляндии подросло первое послевоенное поколение. Наряду со стремительными темпами урбанизации, к этому времени повысился и уровень механизации производства, что позволило в 1969 г. перейти в стране с 6-дневной рабочей неделе на 5-дневную. Вместе с этим, существенно вырос и уровень жизни в стране: помимо уже упоминавшегося выше телевидения, в повседневный быт финнов всё прочнее начинала входить достаточно сильно облегчавшая повседневные заботы разнообразная бытовая техника, также освобождавшая населению время для досуга. Задача государственных и муниципальных органов в этом контексте стала обозначаться всё более чётко – занять всё увеличивавшиеся свободные часы граждан, особенно в городах, чем-то полезным, тем самым, не позволив вырасти и распространиться преступности. С данной точки зрения, спорт был достаточно естественным выбором, но опять же с учётом изменившихся требований времени следовало иметь в виду, что люди хотели большего, нежели раньше, комфорта также и в своих занятиях физкультурой вообще и хоккеем в частности. Впрочем, сооружать для этих целей повсеместно такие масштабные спорткомплексы, как только что построенные в Тампере и Хельсинки ледовые дворцы, совершенно не требовалось: этих двух арен вполне хватило Суоми для проведения двух следующих мировых первенств, которые теперь Финляндия стала принимать через каждые 8-9 лет, а для массовых занятий хоккеем всё ещё неприхотливым в общей постановке финнам достаточно было и скромных ледовых площадок с искусственной заливкой льда, необходимым освещением и отапливаемыми раздевалками, наличие которых в большинстве коммун Финляндии могли себе позволить и местные бюджеты вкупе с необходимой поддержкой от государства, всё более масштабной в связи с ростом доходов национальной лотерейной компании Вейккаус, опять же напрямую вызванным увеличением благосостояния населения страны. С целью же повышения комфорта для зрителей хоккейных матчей – а со временем, среди болельщиков становилось всё больше женщин, и на хоккей в стране начали ходить семьями, включая и детей – поступили наиболее экономичным способом, и в первой половине 70-х гг. все оставшиеся ледовые стадионы, на которых проводились матчи высшей лиги чемпионата страны, один за другим просто подвели под крышу.